Минуту в зале царила тишина – никто не смел отвлекать императора от чтения полученного сообщения. Наконец, Диэр оторвал взгляд от экрана и в упор посмотрел на исполняющего обязанности главы имперской службы безопасности.

– Эскадра маршала Колга вышла на связь, – зло прищурившись, произнес император, – Задачу они выполнили. Аборигены ничего не смогли против наших линейных кораблей, но вслед за этим эскадра нарвалась на крупный флот жаберов, шедший, видимо, добивать то, что осталось от Федерации и ее союзников, и понесла серьезные потери. Противник применил неизвестное оружие, существующее у него, видимо, в единственном экземпляре. Одиннадцать кораблей с компонентами этого оружия удалось захватить, но цена оказалась высока. Маршал Колг погиб, все линкоры и часть крейсеров эскадры получили тяжелые повреждения. В строю осталось тринадцать крейсеров, но транспорты с порталами им удалось отстоять. Адмирал Титц, принявший командование после гибели Колга, просит срочной эвакуации эскадры и захваченных трофеев в пространство Империи и организации охраны гиперворот на стороне бывшей Земной Федерации.

– Ваше Императорское Величество, – осторожно подбирая слова, начал генерал Чир, – если потери эскадры так велики, то более или менее надежно обеспечить безопасность ее эвакуации мы сможем только в Метрополии. Здесь поддерживается максимальное сосредоточение лояльных вам сил, и перебросить их в любое другое место мы не можем, чтобы не нарушать систему вашей личной безопасности. Надежных резервов у моей службы больше нет.

– Хорошо, генерал-майор, – все еще напряженно ответил Диэр, но было видно, что появление хоть какой-то определенности позволило императору немного расслабиться, – откройте им портал в Метрополию. Посмотрим на их трофеи. А охрану портала на той стороне обеспечим силами оставшихся в строю кораблей самой эскадры Титца – после пополнения боезапаса и необходимого обслуживания, естественно.

* * *

Генерал Клэй откровенно скучал. За многие месяцы заключения в специзоляторе имперской службы безопасности его всего пять раз водили на допросы, да и то проводились эти процедуры предельно формально. У генерала сложилось ощущение, что сообщаемые им сведения не слишком интересны следователям, и они просто механически выполняют спущенную им сверху задачу. Клэй прекрасно понимал, что формально его обвинить не в чем. Прямого приказа бросить союзников посреди сражения и уйти в Империю Клэй не получал. Мало того, попытайся он так поступить, совсем не факт, что ему бы открыли портал на стороне Федерации. Это понимал он, это же понимали и следователи.

Полная информационная изоляция сильно угнетала генерала. К нему не просачивались никакие сведения о происходящем за стенами изолятора. Непривычный к безделью и полному отсутствию возможности повлиять на ситуацию, Клэй много читал, занимался поддержанием физической формы и думал о том, что ждет дальше его самого и Империю, которой он честно служил всю свою сознательную жизнь.

Монотонно повторяющаяся изо дня в день последовательность нехитрых событий, составлявших быт заключенного, была столь однообразна, что генерал уже выучил наизусть не только свое расписание, но и все шорохи и прочие незначительные звуки, предшествующие и сопровождающие каждое действие персонала изолятора. С минуты на минуту, например, ему должны были принести обед. Ритуал этот никогда не нарушался и происходил всегда в одно и то же время. За пару минут до появления охранника с вечно скучающим выражением лица из-за двери камеры начинало раздаваться какое-то едва слышное поскрипывание и позвякивание совершенно неясного происхождения. Клэй одно время недоумевал, что может издавать такие звуки в полностью автоматизированной тюрьме, где лишь живой охранник оставался данью традиции и единственной связью заключенного с внешним миром. Потом генерал устал удивляться и лишь отмечал краем сознания эти привычные изменения звукового фона.

Однако сегодня знакомые звяки и скрипы все никак не хотели начинаться, и в уставшей от неизменного графика душе генерала шевельнулась надежда, что в его жизни появится хоть какое-то разнообразие. Может быть, новый допрос? Прошлый был уже больше месяца назад. Все какое-то развлечение…

По стенам и полу камеры прошла едва заметная вибрация. Клэй заинтересованно оглянулся на дверь, пытаясь припомнить, случалось ли подобное раньше. Додумать эту мысль он не успел – тюрьму ощутимо тряхнуло, и одна из потолочных панелей с сухим треском раскололась, осыпав заключенного какой-то мелкой колючей дрянью, мгновенно набившейся в волосы и нос. Генерал от души чихнул, и его интерес к происходящему скачком переместился на новый уровень, резко перейдя из чисто умозрительного в сугубо практический. Быстро окинув взглядом камеру, Клэй нашел наиболее прочным предметом мебели стол, надежно прикрепленный к полу, и быстро забрался под него, повалив на бок пару стульев для создания дополнительной защиты – получать по голове фрагментами облицовки, а то и кусками пластобетона генералу решительно не хотелось.

Однако столь сильных толчков больше не повторялось, хотя ощутимые вибрации продолжали сотрясать камеру Клэя с завидной регулярностью. Продолжалось все это действо минут двадцать, то стихая, то вновь набирая интенсивность. Потом все стихло окончательно, и, выждав еще некоторое время, генерал выбрался из своего укрытия.

Камеру было не узнать. Все покрывал тонкий слой белесой пыли с вкраплениями более крупных обломков, но стены и перекрытия устояли, и Клэй надеялся, что прямо сейчас ему никакая опасность не грозит. Кто напал на специзолятор, оставалось только гадать. Клэй ничего не знал о происходящем за стенами камеры, и для него случившееся могло в равной степени означать, что жаберы сокрушили флот и армию Империи и добрались до Метрополии, или что началась гражданская война и в столице Имперцы сами убивают друг друга. Впрочем, долго оставаться в неведении ему не пришлось.

Громкий протяжный скрип сминаемого металла, сопровождавшийся резкими щелчками лопающейся арматуры, заставил Клэя обернуться. Дверь в его камеру доживала последние секунды своей долгой и, несомненно, насыщенной событиями жизни. Ее крючило и плющило так, что генерал всерьез задумался, не нырнуть ли обратно под стол, чтобы в него не отскочил какой-нибудь случайный фрагмент раздираемой легированной стали, но все закончилось на удивление быстро. Сорвавшаяся с последнего фиксатора металлическая плита рухнула на пол в облаках пыли. Генерал снова чихнул и протер глаза, вглядываясь в открывшийся коридор. В дверном проеме, закрывая изрядную часть обзора, неподвижно застыл здоровенный абордажный робот явно не имперского производства, и Клэй, кажется, помнил, где видел подобные боевые машины. В нескольких метрах за его спиной генерал заметил того самого охранника с вечно скучающим выражением лица. Сейчас, правда, лица видно не было – охранник стоял на коленях лицом к стене, сложив руки на затылке. В дальней части коридора в оседающих клубах пыли появились две фигуры в боевых скафандрах, и робот сделал шаг в сторону, разворачиваясь, чтобы пропустить людей в камеру. Шедший впереди человек прогромыхал ботинками скафандра по валявшейся на полу двери и остановился, отработанным движением отстегивая и снимая шлем.